В минувшую пятницу, 18 декабря 2015 года, в Нью-Йорке состоялись по-настоящему важные события для всего мирового сообщества. Речь идет о прошедшей конференции Международной группы поддержки Сирии, председательствует в которой Российская Федерация, и прошедшее вслед за ней заседание Совета Безопасности ООН.
Первое мероприятие окончилось согласованием Проекта Резолюции СБ ООН по Сирии, призванного утвердить принципы ранее принятых в Вене документов. Состоявшееся же заседание СБ ООН утвердило план мирного урегулирования конфликта в Сирии, за который, к слову, все это время боролась Москва, отстаивая интересы легитимного правительства Сирийской Арабской Республики (САР).
Примечательно, что официальный Вашингтон, в лице Госсекретаря Д. Керри, пусть и признал необходимость проведения мирных переговоров между Президентом САР Б. Асадом и умеренной оппозицией, но полностью отказаться от своей идеи о свержении правительства Асада не спешит. «… Если мы хотим, чтобы война закончилась, необходимо, чтобы сирийский народ договорился об альтернативном правительстве» - заявил Керри в ходе заседания Совбеза ООН.
Впрочем, такой вариант развития событий, представляется, устраивает все заинтересованные в скорейшем решении сирийского кризиса стороны. Более того, речь идет и о самом Асаде, который уже прокомментировал как общий итог пятничных мероприятий, так и высказывания о его потенциальном сложении полномочий: «… Спасибо им за это, а то я уже паковал чемоданы. Я должен был уйти, а теперь мне можно остаться» - с сарказмом отметил сирийский лидер в рамках интервью для голландской телерадиокомпании NOS, добавив при этом, что право выбора своего президента должно оставаться за сирийским народом, а не за более сильными геополитическими игроками.
Плюсы от сложившейся на данный момент ситуации есть практически для всех. Если говорить о России, то очевидна одна из крупнейших внешнеполитических побед Москвы, сумевшей отстоять свою точку зрения и добившейся общего согласия. Вашингтон, в свою очередь, при условии продолжения построения конструктивного диалога по сирийскому кризису, сможет значительно снизить объем затрат сил и ресурсов на действия, которые уже и так оказались контрпродуктивными.
Сам же Асад, справедливо отметивший необходимость именно народного решения касаемо будущего Президента Сирии, в случае проигрыша на выборах сможет спокойно уйти с политической арены. Но проиграв уже не внешним агрессивно настроенным силам, а в результате честной борьбы внутри САР и под контролем ООН.
Да и само по себе достижение договоренностей является весомым доводом в пользу мысли, согласно которой сирийский кризис теперь действительно может быть разрешен. Но из этого следует и другая, еще более важная перспектива –
создание единого антитеррористического фронта. И речь не только об объединении внутрисирийских сил: правительственная армия Асада, поддерживаемая российской авиацией, курдское ополчение, воинственное и на удивление эффективное, и силы оппозиции, поддерживаемые Западом. Речь идет о согласии между ведущими геополитическими игроками, имеющими наиболее обширный арсенал мер и действий контртеррористического характера – Россия и США.
Теперь очевидно, что инцидент, произошедший со сбитым российским бомбардировщиком СУ-24М – это чистой воды турецкая провокация, призванная не допустить какого-либо позитивного развития диалога Россия-НАТО. Но ставка Анкары на всеобъемлющую поддержку альянса, как видно, не сыграла. И теперь Турция вошла в новое якобы «антитеррористическое» объединение – исламская военная коалиция во главе с Саудовской Аравией. Только экспертное сообщество вполне справедливо говорит о том, что Эр-Рияд собрал вокруг себя скорее не борцов с терроризмом, а противников шиитов, стремящихся под благородными лозунгами реализовать свои амбиции религиозного характера.
Таким образом, можно прийти к выводу, что цель российских действий (уничтожение ДАИШ и всех сочувствующих террористических группировок, недопущение дальнейшего распространения экстремистских течений, восстановление мира и согласия на территории Сирии) разделяют и США, чье дальнейшее препирательство ничем хорошим для авторитета Вашингтона не закончилось бы, и Европа, во всей мере ощутившая на себе последствия миграционного кризиса. Враг моего врага – мой друг?
Булат Мурзагалеев – эксперт ЦГИ «Берлек-Единство»