Еще
Как стало известно «Ъ», Россия поставила пяти центральноазиатским республикам наборы для проведения 150 тыс. тестов на коронавирус. В Казахстане, Узбекистане и Киргизии выявлены множественные случаи COVID-19, есть погибшие. Однако Таджикистан и Туркмения остаются белыми пятнами на карте затронутых пандемией государств. Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) данные местных властей публично под сомнение не ставит, однако на Западе в центральноазиатское чудо не верят. Источники «Ъ» в госструктурах РФ говорят, что внимательно следят за ситуацией в обеих странах, поскольку она может сказаться на эпидемиологической обстановке в России.
В распоряжении «Ъ» оказались сводные данные о выделении Россией гуманитарной помощи центральноазиатским республикам в период пандемии. Прежде всего, Москва поставляла в регион наборы тест-систем и реагенты: Казахстану — на проведение 30 тыс. исследований на коронавирусную инфекцию, Киргизии — на 25,6 тыс. тестов, Таджикистану — на 33 тыс., Туркмении — на 9 тыс. и Узбекистану — на 48,5 тыс. Кроме этого в некоторые республики были направлены приборы дистанционного измерения температуры тела.
В условиях пандемии Россия помогла уже целому ряду стран — как дружественным (сначала Китаю, потом государствам постсоветского пространства, а также Ирану, Венесуэле, Сербии), так и тем, кто ввел против нее санкции (например, Италии и США). Власти РФ при этом руководствуются несколькими соображениями. Прежде всего, гуманитарными: глава МИД России Сергей Лавров в недавнем интервью “Ъ” отметил, что помощь оказывается исходя из «определенных традиций, в том числе и духовных».
Так, из преодолевшего пик заболеваемости COVID-19 Китая в Россию поступили миллионы медицинских масок. США готовы поставлять в Россию запчасти для аппаратов искусственной вентиляции легких. И даже Узбекистан направил в Москву большую партию защитных масок.
Между тем собеседники “Ъ” в госструктурах РФ говорят: помогая государствам СНГ, Россия руководствуется и соображениями собственной эпидемиологической безопасности. Центральноазиатский регион в этом плане имеет для Москвы особое значение из-за тесных экономических связей, открытых границ и огромного притока трудовых мигрантов. Случаи COVID-19 выявлены в трех государствах Центральной Азии. В Казахстане по данным на вторник было 1967 заболевших при 19 погибших. В Узбекистане числилось 1657 инфицированных и пять смертельных случаев. В Киргизии выявлено 590 зараженных при семи погибших.
Подавляющее число остальных «счастливчиков» — это островные государства Океании. Не зарегистрированы случаи COVID-19 также в двух государствах Африки: на Коморских островах и в высокогорном Лесото. Ну и в Северной Корее, у которой вообще всегда все хорошо.
Отсутствие заболевших власти обеих центральноазиатских республик объясняют своей мудрой политикой. Таджикский президент Эмомали Рахмон на днях заявил, что «правительство страны принимает все меры, чтобы коронавирус в Таджикистане не распространился». Туркменский лидер Гурбангулы Бердымухамедов высказался в схожем духе: «В результате своевременно принятых мер санитарно-эпидемиологическая ситуация в Туркменистане стабильна и находится под контролем».
Профилактические меры в обеих странах действительно принимаются, но в ограниченном масштабе. Так, власти обеих стран ограничили въезд иностранцев, для возвращающихся из-за рубежа граждан ввели карантин, отменили ряд массовых мероприятий, проинструктировали пожилых граждан оставаться дома. В Туркмении даже ввели ограничения на передвижение внутри страны. В то же время в Таджикистане продолжается чемпионат по футболу (хоть и без зрителей). В Туркмении недавно состоялся массовый велопробег, а на днях пройдет Международный конный конкурс красоты. И там, и там продолжают работать учебные заведения, рестораны, торговые центры.
Появляющиеся в СМИ (в основном вещающих из-за рубежа) сообщения о резком росте числа смертельных случаев от пневмонии, похоронах людей в закрытых гробах с участием бригад в противочумных костюмах и палаточных изоляторах для больных официальные органы Таджикистана и Туркмении отвергают как «фейковые».
Скрытая угроза
В ВОЗ заявления властей Таджикистана и Туркмении публично сомнению не подвергают. Как сообщила “Ъ” представитель организации в Таджикистане Галина Перфильева, лабораторно подтвержденных случаев заражения СOVID-19 в стране не выявлено. В то же время она подчеркнула: «Категорически утверждать, что в стране нет случаев заболевания, нельзя». «Как известно, существуют бессимптомные формы COVID-19. И в Таджикистане, как и в абсолютном большинстве стран, нет возможности проводить лабораторные исследования всего населения, чтобы выявить их. В настоящее время лабораторные исследования на новый коронавирус проводятся в лаборатории общественного здравоохранения Министерства здравоохранения. Ее сотрудники прошли специальное обучение, и мы стараемся им помогать. Одновременно идет работа по подготовке дополнительных специализированных лабораторий. Мы осознаем ограниченные возможности Таджикистана по диагностике и лечению»,— отметила она.
По словам Галины Перфильевой, в феврале-марте часть образцов из Таджикистана были направлены для дальнейшей верификации в лаборатории ВОЗ за рубежом. В настоящее время в условиях закрытого авиасообщения такая возможность отсутствует. «Мы прилагаем максимальные усилия, чтобы отправить материал на валидацию, но для этого нужен самолет, который летит в Россию или Европу. Надеемся, что на следующей неделе мы сможем отправить материал на проверку».
Отметим, что о некоторых случаях смерти от пневмонии у пациентов без подтвержденного COVID-19 сообщали таджикские СМИ.
Кроме того, Галина Перфильева рассказала, что ВОЗ «направляла в страну рекомендации по подготовке и проведению массовых мероприятий среди населения с целью предупреждения риска передачи и распространения нового коронавируса». По ее словам, эти рекомендации соблюдаются недостаточно, однако такой практики, как критика той или иной страны за несоблюдение рекомендаций, в ВОЗ нет. «Наша задача — помогать стране. В обязательства страны перед международным сообществом входит необходимость сообщить ВОЗ о выявлении COVID-19 в течение 24 часов. Уверена, что страна знает об этих требованиях и будет их соблюдать»,— заявила госпожа Перфильева.
Тем временем, в пресс-службе офиса ВОЗ в Европе (Копенгаген) “Ъ” подтвердили, что власти Туркмении также до сих пор не сообщили ни об одном случае заражения COVID-19, а организация опирается именно на информацию от них. Что касается рекомендаций, которые ВОЗ давала Ашхабаду, то они, по словам собеседника “Ъ”, «те же, что и для других членов организации — тестировать, отслеживать, лечить и изолировать». При этом представитель ВОЗ отметил, что «Туркменистан принял меры по обеспечению общественного здоровья и социальной поддержке в начале марта».
Между тем, например, в посольстве США в Ашхабаде 16 апреля на своем сайте прямо указали, что туркменские власти могут скрывать реальное положение дел с коронавирусом.
У Москвы, по словам одного из собеседников “Ъ”, тоже есть сомнения в полноте предоставляемой Душанбе и Ашхабадом информации. Однако публично российская сторона их вряд ли выскажет. Своих союзников по региональным интеграционным структурам (обе страны входят в СНГ, а Таджикистан — еще и в ОДКБ и ШОС) Россия публично критикует только в крайних случаях. Не связанные должностными ограничениями специалисты по региону в этом плане свободнее: один из ведущих российских экспертов по Центральной Азии Аркадий Дубнов уверен, что и таджикские, и туркменские власти скрывают правду — по разным причинам.
Пока не ясно, примет ли в них участие руководящий страной с 1994 года 67-летний Эмомали Рахмон или его 33-летний сын Рустам Эмомали, избранный 17 апреля спикером Сената республики. В любом случае Аркадий Дубнов полагает, что таджикский президент не хотел омрачать фон назначения своего сына и потенциального преемника на второй по важности пост в стране негативными новостями. «Избрание состоялось, и скоро мы, возможно, все же услышим о первом заболевшем»,— полагает эксперт.
Что же касается Туркмении, то, по мнению Аркадия Дубнова, скрывать данные о заболевших в Ашхабаде могут по причине того, что Гурбангулы Бердымухамедов на заре своей политической карьеры был министром здравоохранения и медицинской промышленности республики, а сейчас позиционируется как «отец» местной системы здравоохранения. «Он просто не может признать, что эта система позволила пандемии проникнуть в страну»,— говорит эксперт.
