В феврале в кыргызстанских СМИ появились сообщения, согласно которым новоиспеченный посол США в Кыргызстане Ш. Гуолтни заявила о намерении Вашингтона вернуть утраченный им ранее Центр транзитных перевозок, расположенный в аэропорту Манас возле Бишкека. Стоит ли говорить, что столь бесперспективное, но, в то же время, ожидаемое желание американской дипломатической машины вызвало волну обсуждения среди общественности не только центрально-азиатского государства, но и всего региона и России.
Вместе с тем, следует обратить внимание на достаточно содержательный процесс деградации межгосударственных отношений Кыргызстана и США, где постсоветское государство, в силу обстоятельств, неоднократно выступало далеко не как самостоятельный и независимый игрок, а заокеанский партнер, извлекая максимальную пользу из выделяемых грантовых средств, иной раз вынуждал Бишкек действовать себе в убыток.
Тем не менее, президентство А. Атамбаева внесло свои коррективы во внешнеполитических взглядах страны. Более того, Президент КР начал реализовывать самостоятельную, взвешенную и дальновидную внутреннюю политику. Как итог, в Кыргызстане происходит, например, рассмотрение двух важных законопроектов:
* О запрете пропаганды ЛГБТ ценностей – направлен на защиту традиционных духовных ценностей кыргызстанской общественности;
* Об иностранных агентах – направлен, во-первых, на защиту суверенной позиции страны от влияния извне, и, во-вторых, на построение адекватной системы контроля над финансируемыми из заграницы, в том числе и из России, НПО.
А в 2015-м году было денонсировано межправительственное соглашение КР и США от 1993 года. Сделано это было, как известно, в ответ на попытку Вашингтона дискредитировать судебную систему Кыргызстана посредством награждения осужденного А. Аскарова. Проамериканские НПО и гражданские активисты в тот период заполнили информационное пространство критикой руководства страны. Основным посылом недовольных было то, что американцы были чуть ли не единственными друзьями с момента обретения независимости Кыргызстаном, и подобные ответные меры официального Бишкека – это «перебор», грозящий тяжкими последствиями.
Однако, ни вывод американцев из Манаса, ни денонсация соглашения, ни даже адекватная антигейская политика руководства страны, заинтересованного в развитии Кыргызстана и его населения, но воспринимающаяся на Западе «дикарством», не останавливают Вашингтон в его стремлении повысить свое влияние на КР. Примечательно, что в ходе различных диалогов американские представители зачастую апеллируют финансовыми показателями.
Например, та же Гуолтни на встрече с Торага Жогорку Кенеш А. Жээенбековым озвучила общую сумму безвозмездной помочи штатов Кыргызстану за практически 25 лет независимости – 2 млрд. долларов. Очевидно, что озвученная сумма является ничем иным, кроме как сомнительным пиаром. Ведь общеизвестно, на что направляет свои «инвестиции» Вашингтон. Нередко, общественные деятели опрометчиво пытаются сравнить американскую помощь с российской. Но это заранее проигрышный вариант. С. Масаулов в одной из своих публикаций приводит содержательный анализ содействия, оказанного Кыргызстану российской стороной.
Так, например, эксперт указывает на списание государственного долга КР перед РФ объемом без малого 500 млн. долларов. Или же то, что на период 2009-2015 гг. на безвозмездной или крайне низкопроцентной кредитной основе Бишкеку выделили практически 650 млн. долларов. Упоминается также и Российско-Кыргызский фонд развития с уставным капиталом в 500 млн. долларов и заемными средствами в таком же объеме. Немаловажными эксперт указывает и денежные переводы трудовых мигрантов из КР, трудящихся в России, поскольку в самом Кыргызстане рабочих мест нет. Только за 2013 год общий объем переводов составил 2,113 млрд. долларов.
Иными словами, учитывая отношение официальной Москвы к американскому присутствию в Манасе, перспектива возвращения военнослужащих США в бывший ЦТП маловероятна. Впрочем, руководство страны понимает, что подобные действия крайне отрицательно повлияют не столько на отношениях с Россией, сколько на свой собственный авторитет и позиции страны в мире, так как такое проявление «многовекторности» - это показатель не внешнеполитической маневренности, а непостоянства.
Булат Мурзагалеев – эксперт ЦГИ «Берлек-Единство»