Вывод войск Международных сил содействия безопасности (МССБ) из Афганистана вкупе с активностью Исламского государства (ИГ) в Ираке и Сирии обусловили необходимость проведения скоординированной работы государств по направлению противодействия терроризму, экстремизму и наркотрафику. За 13 лет проведения операции «Несокрушимая свобода» войска МССБ не сумели, или не захотели, добиться ощутимых результатов в устранении террористических формирований и наркобизнеса на территории Афганистана. Представляется, что и дорогостоящие авиаудары, которые коалиция во главе с тем же Вашингтоном сегодня наносит по позициям ИГ, также не дадут соизмеримых результатов, если к антитеррористической работе не присоединяться наиболее заинтересованные стороны – Иран и Турция.
Это показывает, что эффективно работа в данной сфере может осуществляться именно региональными силами. США, как традиционные борцы с терроризмом, на деле преследуют цель расширения своей сети военных баз. Поэтому всплеск террористической активности для Вашингтона – это лишь повод обозначить свое присутствие в очередном месте близь РФ. Реалии таковы, что действительно продуктивную работу в плане сдерживания или же устранения террористических угроз в состоянии осуществить государства, безопасность которых ставится под вопросом: Иран и Турция в случае с ИГ; РФ, КНР и Центральная Азия (ЦА) в случае с Афганистаном.
На сайте The Washington Post 26 декабря 2014 года была опубликована статья докторанта политологии Бингемтонского университета Галымжана Кирбассова под названием «Counter-terrorism in Central Asia requires international cooperation» («Противодействие терроризму в Центральной Азии требует международного сотрудничества»). Автор поднимает вышеозначенные вопросы, и, применительно в основном к Казахстану, приводит наиболее, на его взгляд, продуктивные пути решения антитеррористического вопроса.
«…Для противостояния этим угрозам, Казахстану и другим правительствам Центральной Азии необходимо пересмотреть свою национальную стратегию противодействия терроризму. Сотрудничество в сфере противодействия терроризму в рамках Организации Договора о Коллективной Безопасности (ОДКБ) и Шанхайской Организацией Сотрудничества (ШОС) имеет свои ограничения, поскольку не все центрально-азиатские правительства являются членами упомянутых выше организаций. Кроме того, эти стратегии, главным образом, были выработаны для противостояния терроризму в пределах самих государств-членов, но не других» - последнее утверждение спорно, так как проведение различных операций на территории стран-участниц того же ОДКБ является только одним пунктом из всего перечня указанных в официальных документах инструментов подавления угрозы.
В качестве альтернативы автор предлагает Астане включиться в работу Глобальной стратегии борьбы с терроризмом ООН, в том числе, в Совместный план действий центрально-азиатских государств. Примечательно, что вышеозначенная стратегия была принята государствами-членами ООН еще в 2006 году, и зримых результатов, кроме как ряд экспертных совещаний, нет. Кроме того, Кирбассов напрасно указывает на несостоятельность евразийских объединений в вопросе противодействия терроризму. ОДКБ, как и ШОС – региональные организации, стабильность участников которых неразрывно связана со стабильностью на южных рубежах ЦА, то есть Афганистане. Иными словами, перед странами-участницами объединений априори во главе стоит задача обеспечения своей безопасности, а не расширение сети военных баз, как в случае с США и другими западными представителями.
Кирбассов среди прочих плюсов интеграции в нефункционирующую стратегию для Казахстана выделяет перспективу получить непостоянное место в Совбезе ООН на 2017-2018 гг.: «Инициатива в борьбе с террористическими угрозами в Центральной Азии может стать плюсом к кандидатуре Казахстана для того, чтобы завладеть престижным местом на два года». Нелогичным представляется связывать членство в ООН, причем непостоянное, со столь важной задачей, требующей тщательного анализа, а не погони за плюсами. Автор также указал, что не все государства евразийского пространства входят в ОДКБ и ШОС, что, по его мнению, отрицательно повлияет на итоговый результат. Что ж, примером в данном контексте служит, упомянутая тем же Кирбассовым, Глобальная стратегия борьбы с терроризмом ООН, когда на заседании все «за», а на деле все врозь. А учения евразийских объединений, которые, к слову, проводятся регулярно, показывают действительную решимость стран-участниц противостоять стоящим перед ними угрозам.
Булат Мурзагалеев – эксперт ЦГИ «Берлек-Единство»
Вывод войск Международных сил содействия безопасности (МССБ) из Афганистана вкупе с активностью Исламского государства (ИГ) в Ираке и Сирии обусловили необходимость проведения скоординированной работы государств по направлению противодействия терроризму, экстремизму и наркотрафику. За 13 лет проведения операции «Несокрушимая свобода» войска МССБ не сумели, или не захотели, добиться ощутимых результатов в устранении террористических формирований и наркобизнеса на территории Афганистана. Представляется, что и дорогостоящие авиаудары, которые коалиция во главе с тем же Вашингтоном сегодня наносит по позициям ИГ, также не дадут соизмеримых результатов, если к антитеррористической работе не присоединяться наиболее заинтересованные стороны – Иран и Турция.
