Новый виток роста протестности в странах Евразийского экономического союза вызван множеством факторов. К наиболее ярким социально-конфликтным аспектам справедливо будет отнести политические противоречия и экономические проблемы населения государств ЕАЭС. Вместе с тем, недавние общественные конфликты в регионах стран-участниц союза связаны в том числе с экологическими вопросами, этнофобиями и иными уникальными для тех или иных территорий протестными кейсами.
Важно также отметить, что на уже существующие факторы конфликтогенности накладываются кризисные явления, вызванные пандемией. Прежде всего они усиливают социально-экономические риски во всех евразийских государствах. Косвенно эпидемиологический кризис катализирует и другие подвиды массовых протестов.
В то же время, наиболее громкие протестные движения сегодня всё же имеют политические мотивы. Из числа последних примеров справедливо выделить неутихающие массовые акции на территории Республики Беларусь. Последовавшие после президентских выборов многолюдные протесты в стране, помимо прочего, стали поводом для обсуждения влияния роста конфликтогенности населения постсоветских стран на интеграционные процессы Евразийского экономического союза.
Дело в том, что единственным всецело поддерживающим членство Беларуси в ЕАЭС кандидатом в предвыборной гонке выступал Александр Лукашенко. Но сейчас, объективно, его рейтинг поддержки в стране не так высок, как это было прежде. Также и в экспертной среде есть сомневающиеся в том, что нынешний политический кризис в стране разрешится в пользу действующего президента. Другие кандидаты в ходе предвыборной гонки высказывались о необходимости более интенсивного экономического и иного сближения со странами Запада. Таким образом, ряд политологов считают вполне реальным сценарий выхода Беларуси из Евразийского союза.
Здесь справедливо будет отметить, что ни один из кандидатов в президенты республики всё же не высказывался против интеграционных процессов ЕАЭС. Напротив, все выдвиженцы говорили о важности сотрудничества как с евразийскими государствами, так и с Европейским союзом.
Не последнюю роль в этом играют максимально тесные торгово-экономические связи Беларуси и России. Кроме того, являясь страной-участницей ЕАЭС, Республика Беларусь раскрывает свое экономико-географическое положение. Иными словами, Минск выступает мостом между странами Европы и государствами-членами Евразийского союза. Учитывая это, а также объемы торговли с Россией, дезинтеграционные процессы для Беларуси тождественны экономическому самоубийству. Это, безусловно, понимают и действующие власти, и оппозиционный блок.
Говорить о негативном влиянии нынешних массовых протестных акций и политического кризиса в Беларуси на интеграционные процессы в ЕАЭС пока рано. Однако, пусть такое сравнение и не совсем корректно, здесь нельзя забывать и о событиях 2013-2014 гг. на Украине. Проводя аналогии, можно предположить, что негативное влияние на евразийские интеграционные векторы может оказать только внешнее вмешательство в политические процессы в Беларуси.
Опять-таки, говоря о последних постсоветских протестных кейсах, имеет смысл вспомнить и пример Армении в 2018 году. Тогда политические противоречия в парламенте и правительстве привели к массовым митингам. В результате, должность премьер-министра занял лидер оппозиции Никол Пашинян. Тем не менее, это никак не повлияло на интеграционные процессы в Евразийском экономическом союзе.
В свою очередь в двух оставшихся странах-участницах ЕАЭС - Кыргызстане и Казахстане, риски протестных антиевразийских выступлений пока минимальны. Можно утверждать, что в обоих государствах по большей части позитивно оценивают членство в интеграционном объединении с поправкой на внутриблоковые торговые противоречия.
К примеру, в Нур-Султане критика Евразийского союза возникает только на почве введения каких-либо торговых ограничений со стороны России. В Кыргызской Республике недовольство порой вызывают аналогичные действия казахстанской стороны. Все эти противоречия решаются либо на уровне государств, либо подключением к спору наднационального органа в лице ЕЭК. Однако так или иначе, внутренние экономические споры не несут рисков роста конфликтогенности населения государств ЕАЭС.
Потенциальные угрозы евразийской интеграции могут выражаться в обратных процессах. Например, критика ЕАЭС может звучать из уст радикально настроенных оппозиционных политиков или политических групп. При этом, негативно повлиять на развитие Евразийского союза сегодня это может только в случае внешнего вмешательства в протест, искусственного нагнетания какого-либо повода. Кроме того, скорее всего такой суррогатный протест будет направлен не столько против ЕАЭС, а сколько Москвы. Однако на этом фоне могут возникать и призывы к дезинтеграции на почве «политизации» объединения.
Конечно, всё это только возможные протестные сценарии, которые к тому же довольно тяжело реализовать в современных условиях. Дело в том, что евразийские интеграционные процессы, прежде всего, призваны сблизить государства в экономическом плане, нарастить объемы торгового взаимодействия. Именно внутренний товарооборот участников ЕАЭС преимущественно представлен несырьевой группой товаров. Иными словами, целесообразность евразийской интеграции диктуется экономической и социальной необходимостью. В связи с этим, политизация ЕАЭС в негативном ключе через протестную активность населения всё же несостоятельна.
