Решение сирийской проблемы во многом стало возможным благодаря инициативам российской стороны, разработавшей действенный механизм, основанный именно на политическом формате привлечения к участию всех действующих сторон, за исключением, по понятным причинам, террористических организаций.
Примечательно, что, в то время как западные страны активно способствуют реализации такого формата, остаются страны, которые могут отрицательно на него повлиять исходя из своих собственных интересов. Речь идет о Турции, и об участии в многостороннем диалоге представителей сирийских курдов, воюющих с ДАИШ в Сирии.
«…Если ее (Партия демократического союза, сирийская курдская партия – прим. авт.)
пригласили на женевские переговоры, мы, конечно же, будем их бойкотировать» - заявил Министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу в интервью одному из турецких телеканалов. В то же время, комментируя декабрьское вхождение турецких военных и бронетехники на территорию Ирака, Чавушоглу говорит следующее:
«… Наша главная цель — поддержать Ирак в борьбе против ИГ. Это причина нашей деятельности в Башике, где мы с марта 2015 года обучаем представителей пешмерга…» К слову, «пешмерга» - это те же курдские военизированные формирования, но на территории Ирака. Странное расхождение в отношении к представителям одного народа, не так ли?
Впрочем, это достаточно характерно для «многовекторности», или же «многоформатности» внешней политики Анкары, которая может меняться в одночасье, если того требуют обстоятельства. В данном случае показателен и пример Су-24м.
Инцидент со сбитым российским бомбардировщиком в буквальном смысле взорвал мировое информационное пространство. Было опубликовано множество различных оценок и прогнозов. Звучали также и предположения о возможном начале военного конфликта между странами. Однако, Москва отреагировала максимально сдержанно и ограничилась лишь различными мерами ограничения экономического взаимодействия с Турцией, а также повысила показатели в вопросе безопасности воздушного пространства Сирии и российской авиации в частности.
Не секрет, что партнерство двух стран было на очень высоком уровне. Причем складывалось оно во многих сферах деловых взаимоотношений: от торговли сельскохозяйственной продукцией, до газового сотрудничества. Экспертное сообщество считает, что найти равновесного экономического партнера, столь же выгодного, как Россия, Турции если и удастся, то лишь в долгосрочной перспективе. В то же время потенциал ограничительных мер, которые может и будет применять Москва, далеко не исчерпан.
Существуют опасения, что в отместку Анкара может увеличить поддержку радикально настроенных крымских татар, которые, судя по сообщениям в СМИ, формируют некий батальон понятно для каких целей. Конечно, цели радикалов едва ли будут реализованы, но вероятность осуществления тех же террористических актов (ведь фанатики способны на многое) на территории Крымского полуострова все же вызывает беспокойство.
Однако, едва ли Анкара пойдет на вышеозначенные меры. Причиной тому служит возможное ответное действие России – поддержка курдов, которую последние уже неоднократно запрашивали у Москвы. Турецкие курды – это одна из самых главных проблем для властей Турции. Помимо дестабилизированных соседей (Сирия, Ирак) в самой стране на юго-востоке происходят боестолкновения правительственной армии с партизанами Рабочей партии Курдистана, которые даже без поддержки извне представляют серьезную угрозу авторитету нынешнего руководства страны.
Стоит отметить, что взаимодействие сирийских курдов с турецкими очень тесное. Да и цели их схожи – обретение широкой автономии в составе той же Сирии и Турции. Хоть и в ущерб себе, но Анкара, в данном контексте, еще имеет возможность разными методами притеснять своих курдов. Для Дамаска же, в свою очередь, крайне важно найти выход из сложившейся ситуации, победить терроризм на своей территории и вернуться на путь стабильности.
Без позитивного взаимодействия с уже показавшим свою силу курдским меньшинством это, понятное дело, не получится. Поэтому противиться их участию в переговорах по сирийской проблематике руководство страны не сможет. Тем не менее, на 29 января 2016 года запланировано начало 6-тимесячных межсирийских переговоров, и партия демократического союза (сирийская курдская партия), по неясным причинам, на них не приглашена. К слову, Министр иностранных дел России С. Лавров 26 января заявил, что без курдского участия «переговоры не будут результативными».
Как это все влияет на показатель надежности турецкой внешней политики? Все становится очевидным, если опять-таки обратить внимание на заявления Чавушоглу.
В частности, РИА Новости взяло интервью у главы турецкого МИДа. Некоторые цитаты показательны. Например, касаемо самого инцидента со сбитым бомбардировщиком, Чавушоглу заявил следующее: «… мы старались делать все возможное для того, чтобы разрешить этот инцидент, который, к несчастью, произошел». Но даже подобия на извинения, или же признания своей ошибки со стороны Анкары так и не последовало.
«… Мы должны сохранить дипломатические каналы открытыми для дальнейшего обсуждения того, как найти выход из ситуации» - сказал он касаемо последствий враждебного акта. И, напоследок, о диалоге с С. Лавровым:
«… Мы можем встретиться в любое время, когда будет возможность в будущем… у меня нет никаких проблем встретиться с моим дорогим другом Сергеем Лавровым». Если уж и говорить возможной беседе с российским главой внешнеполитического ведомства, то очевидно, что произойдет она только по приглашению Турции, Москва не обязана и не будет проявлять инициативу, и едва ли эту встречу можно будет назвать «дружеской».
Самое же главное в этом то, что Анкара демонстрирует отсутствие строгой определенности в своей внешней политике. Если в первые дни Турция заявляла об акте российской агрессии и искала поддержку в НАТО, то теперь ситуация в корне изменилась. Экономические меры определенно сыграли, и у турецких властей не остается выбора, кроме как всевозможными методами вернуть партнерство с Российской Федерацией на былой уровень или хотя бы начать его восстановление.
В этой связи, интересным представляется отношение к курортной стране со стороны властей центрально-азиатских государств. Известно, что турецкое влияние в некоторых из них более чем ощутимо. В том же Кыргызстане Турция практически полностью заняла образовательную систему: от детских садов до ВУЗов. Безопасно ли столь сильное проникновение извне для, в том числе, кыргызстанской общественности? Стоит ли позволять Анкаре «отстаивать собственные интересы» при помощи влияния на детей и молодежь Кыргызстана?
Думается, что внешнеполитический партнер, способный моментально менять свой вектор – это не самый лучший кандидат на сотрудничество. Ведь если власти государств Центральной Азии, или же их внешнеполитические предпочтения, станут неугодными Анкаре, они в тот же момент станут практически в один ряд с ненавистными для турецких властей курдами.
Булат Мурзагалеев – эксперт ЦГИ «Берлек-Единство»
Решение сирийской проблемы во многом стало возможным благодаря инициативам российской стороны, разработавшей действенный механизм, основанный именно на политическом формате привлечения к участию всех действующих сторон, за исключением, по понятным причинам, террористических организаций.
