Современные глобализационные реалии обуславливают перед странами необходимость активного участия в интеграционных процессах, как региональных, так и более глобальных. Однако, в информационной среде иной раз появляются различные материалы, сравнивающие ту или иную международную организацию по различным признакам (масштабность, перспективность, влияние на мировой арене и т.д.). Например, Евразийский экономический союз (ЕАЭС) и Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС). Но для качественного анализа, необходимо понимать то, что вышеозначенные организации разноплановы.
ЕАЭС, в данном случае, играет особую роль в экономическом развитии постсоветских государств. Это некий щит, позволяющий проводить независимую экономическую политику, обезопасить свой рынок, ориентировав его в основе своей на наиболее надежных партнеров – взаимодействие формата Россия-Казахстан явное тому доказательство. В то же время ШОС являлась до определенного момента несколько аморфным объединением. Возможно, это было связано с тем, что Пекин пытался посредством ШОС расширить свое экономическое влияние на страны-участницы, чего не позволяла Москва.
Напротив, Кремль ставил целью сделать из ШОС более политический проект, избежав возрастания угрозы экономической экспансии Китая на постсоветские страны. И это получилось, ведь по итогам уфимского саммита ШОС, в обозримом будущем в объединение в качестве полноценных членов войдут Индия и Пакистан, что организовать было крайне трудно, учитывая далеко не простые взаимоотношения двух государств. Более того, определенные споры имеют место и в отношениях Индии с Китаем. Однако представляется, что во многом, именно политическая воля Кремля смогла «продавить» проект расширения организации.
Иными словами, из вышеозначенного следует, что организации в корне отличаются друг от друга, хотя бы даже по основным своим целям. Но это не помешало автору статьи «Евразийская идея ушла в тень ШОС», опубликованной на сайте Независимой газеты 16 июля 2015 года, принизить значимость ЕАЭС на фоне ШОС. Доводы же, которыми он апеллирует, поражают либо необоснованностью, либо откровенной наивностью.
Например, автор изначально приписал ЕАЭС судьбу уже существующих интеграционных объединений на постсоветской территории. Действительно, некоторые из них, в особенности те, что были созданы вслед за самим распадом СССР, с каждым годом теряют свою актуальность. Но на это влияет множество причин, начиная от смены внешнеполитической ориентированности государств-членов, заканчивая масштабными геополитическими процессами во всем мире. ЕАЭС же, в свою очередь, начал свое функционирование лишь в начале этого года, и создавался он командой профессионалов, с учетом внешних акторов и прогнозов экспертного сообщества. Более того, при его создании учитывались национальные интересы всех трех сторон, да и позиционируется он как объединение государств равных, в независимости от территориальных и иных масштабов.
Не понимает автор и причины расширения организации: «…чем определяются национальные интересы Киргизии, поддержавшей евразийскую идею Москвы. Или они подменяются желанием Бишкека сохранить за собой российский рынок труда и доступ к евразийской кассе взаимопомощи?». Во-первых, создание ЕАЭС – это не единоличная идея Москвы, это результат работы трех сторон, уровень экономического взаимодействия между которыми неизменно растет из года в год – этот рост нужно защищать от действий внешних акторов. Кыргызская сторона, в свою очередь, рассчитывает при помощи партнеров по ЕАЭС реструктурировать свою экономику, ранее ориентированную, в основе своей, на реэкспорт, уменьшить зависимость бюджета страны от денежных переводов трудовых мигрантов за счет повышения производственных мощностей и увеличения объемов торговли. Какими еще должны быть национальные интересы, чтобы их заметили?
Но, пожалуй, наиболее спорным моментом статьи является утверждение о главенствующей роли Пекина в ШОС: «…в ШОС центральное место стал занимать Китай». Как будто и не было той массы аналитических материалов, причем авторитетных авторов, с мнением которых трудно поспорить, говорящих о том, что ШОС перестал быть китайским проектом. Впрочем, об этом говорит само расширение организации, ведь Пекин был против него. Китай, на данный момент, вовлечен в работу по реализации проекта Экономического пояса «Новый шелковый путь», на который был направлен неимоверно большой объем финансовых средств.
В этой связи, неуместным представляется проведение параллелей между ЕАЭС и ШОС – это организации совершенного разного уровня. К тому же, их цели находятся в разных плоскостях. ЕАЭС – это сугубо региональное объединение, работа которого строго очерчена экономическими рамками. ШОС же, в свою очередь, опять-таки в результате активной внешнеполитической работы Москвы, теперь является глобальной организацией, даже несмотря на то, что страны-участницы находятся на одном континенте. ШОС должен стать площадкой для слияния ЕАЭС и Нового шелкового пути, для их конструктивного взаимодействия. Поэтому представляется, что утверждать о ШОСообразном затмении над ЕАЭС нелогично и бессмысленно.
Булат Мурзагалеев – эксперт ЦГИ «Берлек-Единство»
Современные глобализационные реалии обуславливают перед странами необходимость активного участия в интеграционных процессах, как региональных, так и более глобальных. Однако, в информационной среде иной раз появляются различные материалы, сравнивающие ту или иную международную организацию по различным признакам (масштабность, перспективность, влияние на мировой арене и т.д.). Например, Евразийский экономический союз (ЕАЭС) и Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС). Но для качественного анализа, необходимо понимать то, что вышеозначенные организации разноплановы.
