ЦГИ «Берлек-Единство»: Станет ли Китай доминантой для стран Центральной Азии?

Влияние крупных мировых игроков, будь то геополитическое, экономическое или же иное, на регион постсоветской Центральной Азии (ЦА) всегда являлось популярной темой для обсуждения. В последнее время дискуссии на эту тему особенно активизировались в связи с приближающимися саммитами Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) и БРИКС, которые пройдут в г. Уфа в июле. Учитывая то, что сразу два лидирующих в мире государства (Россия и Китай) являются членами обеих организаций, многие эксперты задаются вопросом, касательно некой конкуренции между Москвой и Пекином в центрально-азиатском регионе.

Примером в данном случае служит проведенный в Туркменистане круглый стол, главной темой для обсуждения на котором стало влияние Китая в Центральной Азии и его воздействие на геополитическую ситуацию в регионе. Само мероприятие прошло на площадке туркменской редакции Радио «Азатлык» (Радио «Свобода») при участии представителей Туркменистана, Шотландии и США. Среди основных тезисов, спорных и не очень, прозвучавших в ходе обсуждения, наиболее примечательные, представляется, требуют отдельного внимания.

Во-первых, экономика. Собравшиеся справедливо отметили, что роль китайской стороны в плане торговли и инвестиций значительно выросла по сравнению с прошлым. В частности, Б. Джардин (Университет Глазго, Шотландия) привел данные, согласно которым в 2000 году объем взаимной торговли между КНР и странами ЦА составлял 1 млрд. долларов, но в 2013 году уже 50 млрд. долларов. Кроме того, Пекин усиливает инвестиции в инфраструктурные проекты постсоветских государств, что обусловлено, отчасти, необходимостью транспортировки природных ресурсов в КНР. Другой же резонной причиной является реализация проекта Экономического пояса «Новый шелковый путь», ориентированного на европейский рынок.

Во-вторых, политика. В данном контексте стоит процитировать Р. Стэндиша (журнал Foreign Policy, Вашингтон, США). Говоря о превосходстве китайской стороны в плане геополитического влияния в регионе над РФ и США, Стэндиш заявил следующее: «Это невозможно получить за один день, это не то, что дают 40 миллиардов долларов в виде автомобильных и железных дорог, а то, что строится со временем. В ближайшее десятилетие мы увидим, сможет ли Китай вывести свое экономическое влияние на более осязаемый и долгосрочный уровень». Действительно, говорить о безусловном лидерстве «в общем зачете» Китая не приходится. Но если соперничество Пекина с Вашингтоном уже показало преимущество Китая (американцам, кроме громких заявлений, дестабилизирующих грантов, и б/у военной техники из Афганистана предложить странам ЦА, ровным счетом, нечего), то состязание в формате РФ-КНР, если его вообще можно так назвать, только начинается.

Дело в том, что Пекин сейчас крайне заинтересован в успехе реализации Шелкового пути. Однако, этот проект подразумевает непосредственное участие российской стороны, хотя бы из-за территориального расположения правопреемницы СССР. На этот счет тот же Стэндиш несколько ошибочно предположил, что Китай намерен использовать регион ЦА как «стартовую площадку» при реализации Шелкового пути. Думается, что в данном случае, таковой является не отдельно какое-либо государство или регион, а Евразийский экономический союз (ЕАЭС). Причем, Президент РФ В. Путин уже заявил о том, что между заинтересованными сторонами уже достигнута договоренность о сопряжении ЕАЭС (Россия, Казахстан, Кыргызстан, Армения и Белоруссия) и китайского проекта. Это значит, что в экономическом плане Москва и Пекин останутся «друзьями», по крайней мере до тех пор, пока Шелковый путь потеряет по каким-либо причинам свою актуальность. Но вот когда это случится – вопрос практически не имеющий ответа, можно лишь сказать об очень долгосрочной перспективе.

В плане же политическом все очевидно. Сам по себе сложившийся тандем РФ-КНР подразумевает собой объединение российского политического авторитета и китайских экономических возможностей. Этот же формат проецируется и на страны центрально-азиатского региона. По сути, только российская сторона в состоянии обеспечить центрально-азиатским государствам возможность проводить независимую внутреннюю и внешнюю политику. Конечно, экономический вклад Китая трудно переоценить, но нельзя забывать, что в большинстве случаев Пекин вкладывается в то, что в первую очередь выгодно ему. Российская же сторона, напротив, зачастую помогает на безвозмездной основе (забытый долг Узбекистана, финансирование интеграции КР в ЕАЭС и др. очевидные примеры – явное тому доказательство). Думается, выбор между доминантой, в лице Китая, и историческим партнером, в лице России, для руководств центрально-азиатских государств очевиден.

Булат Мурзагалеев – эксперт ЦГИ «Берлек-Единство»