ЦГИ «Берлек-Единство»: Евразийская динамика Тегерана

В последнее время Иран проявляет дипломатическую активность, которая вызвана стремлением страны преодолеть блокаду. В этом своем стремлении Тегеран взаимодействует с Западом, но ставку, безусловно, делает на евразийские государства.

Исходя из этой диспозиции, формируется актуализированный в экспертном сообществе контекст о возможном присоединении Ирана к структурам евразийской интеграции. Совсем недавно прозвучало заявление посла Ирана в России Мехди Санаи о том, что Тегеран может присоединиться к Евразийскому экономическому союзу (ЕАЭС) или создать с ним зону свободной торговли. По словам председателя коллегии Евразийской экономической комиссии Виктора Христенко Иран является важным партнером для всех стран-участниц ЕАЭС. «Сотрудничество между ЕАЭС и Ираном является важным направлением нашей работы в плане укрепления экономической стабильности в регионе» – заявил Христенко. В Тегеране уже создана рабочая группа, которая также займется проведением консультаций со всеми странами по будущему формату участия Ирана в объединении.

Итак, озвученный официальными лицами контекст, несомненно, имеет несколько измерений, причем выделить важнейшее среди которых не так-то просто. Прежде всего, речь, конечно же, идет о создании зоны свободной торговли, нежели присоединении Ирана к ЕАЭС. Однако, заявления о стремлении таких стран как Вьетнам, Сирия и Иран присоединиться к ЕАЭС носят резонансный характер и свидетельствуют о геополитической и геоэкономической притягательности структур евразийской интеграции для многих стран. Иран – мощное государство, которое категорически не устраивает западный гегемонизм, поэтому его геополитическая активизация вполне оправдана.

Что же касается экономических преференций, то они, несомненно, есть. В целом за прошлый год, согласно опубликованным иранцами данными товарооборот между Россией и Ираном составил примерно 1,8 млрд $ (причем российский экспорт преобладает над импортом). Казахстан и Иран также выходят на товарооборот около 1 млрд $ в год.

В санкционный период Россия пыталась закупать нефть из Ирана в обмен на товары российского производства. Эти инициативы свидетельствуют, что, несмотря на ограничители, потенциал для сотрудничества двух евразийских стран, несомненно, есть.

Открытие возможностей для развития отношений упростит возможности для торговых процедур, позволит поставлять в Тегеран российское продовольствие (в том числе и зерно). Есть перспективы развития сотрудничества в таких направлениях как металлургия, машиностроение, сельское хозяйство. Перспективные проекты откроются и для РЖД.

А вот в «нефтяных» вопросах не все так просто. Существует мнение, что снятие с Ирана санкций может резко снизить цены на нефть. Вероятность такого сценария существует, однако вполне возможно риски от него слишком завышены. Иран располагает 10 % мировых запасов нефти, однако состояние нефтедобычи в стране оставляет желать лучшего. Сейчас страна добывает около 2,7 млн баррелей нефти в день. Из-за санкций Иран потерял европейский рынок сбыта, но Тегерану удалось нарастить поставки газа в Азию, и прежде всего в Китай.

Однако главное не в этом, а в том, что в любом случае России, Ирану и Казахстану нужно будет вырабатывать консолидированную политику в вопросах продажи углеводородов. Для ЕАЭС лучше получить ожидаемые издержки в краткосрочной перспективе (снижение мировых цен на нефть), но получить при этом надежного союзника и перспективы роста товарооборота.

Кстати, Иран в санкционный период вполне эффективно освоил стратегию импортозамещения, и этот опыт может быть полезен странам-участницам евразийской интеграции.

Что же касается ментальных и культурных различий между постсоветским пространством и Ираном, то оно, несомненно, существует. Однако ЕАЭС изначально позиционировался как континентальный, а не идеологизированный проект, в котором, Ирану, безусловно, найдется место. К тому в Иране рассматривают Центральную Азию как потенциальную зону своих интересов (особенно это касается родственного иранской культуре Таджикистана).

Если же присоединение Ирана к ЕАЭС все-таки произойдет, это крайне болезненно будет воспринято Западом и Израилем. Но это ожидаемые, риски, которые обусловлены невозможностью существования мира в однополярном формате. И хотя этот тезис уже самоочевиден, стратегия действий США во всем мире направлена на сохранение этой несостоятельной парадигмы, что, собственно, и является основанием для многочисленных конфликтных зон. В этом же контексте и угрозы исламистской дестабилизации, в том числе и на юго-западе Азии. Отрадно констатировать, что последние заявления Барака Обамы допускают возможность корректировки стратегии Запада.

Дмитрий Михайличенко - ЦГИ «Берлек-Единство»