Алексей Чекрыжов: Редкоземельная Центральная Азия – поле для многовекторности

С волной серьезной эскалации взаимоотношений России и Запада 2022-2024 гг. Вашингтон и европейские столицы серьезно изменили свои подходы к выстраиванию взаимоотношений со странами постсоветского и евразийского пространства. Если раньше Запад говорил о примате экономических интересов в регионе, то сегодня уже напрямую заявляются стратегические цели политического и экономического ослабления России и Китая.

На протяжении последних двух лет многочисленные делегации ЕС и США направляются в Центральную Азию с целью склонить эти страны к соблюдению антироссийских санкций, инициируются конкурирующие транспортные и энергетические проекты, применяются и механизмы политического теневого давления. Однако, одной из ключевых отраслей, на которую европейские и американские чиновники делают ставку, является добыча критических ресурсов в странах Центральной Азии и Монголии.

Основу критических ресурсов в современной мировой экономике составляют редкоземельные металлы. Они являются важным сырьём для производства широчайшего спектра высокотехнологических товаров, включая полупроводники и микрочипы. Такие ресурсы довольно сложно добывать, равно как и их переработка представлена специфичными технологическими процессами. Кроме того, «редкоземы» часто характеризуются особой концентрацией их месторождений. И множество ключевых залежей важнейших металлов и минералов приходится на евразийский регион (Китай, Россию, Монголию и страны Центральной Азии).

В мировых рейтингах экспорта критических ресурсов сегодня лидирует Китай. Более того, именно от китайских поставок зависит производство американских высокотехнологических товаров. Отчасти это вызвано и тем, что десятилетия назад Пекин одним из первых понял важность подобных ресурсов. В свою очередь Россия лидирует в экспорте некоторых редких газов, также использующихся в производстве ключевых технологий (неон, аргон, гелий и пр.), и, опять-таки, ряда металлов (палладий, никель и др.).

Такая зависимость не устраивает Вашингтон и Брюссель. Поэтому они готовы прикладывать серьёзные усилия для диверсификации поставок как минимум, или полного отказа от российских и китайских ресурсов – максимум. Учитывая специфику месторождений редкоземельных металлов, а большая часть из подтверждённых запасов приходится на Китай, Россию, Вьетнам, вариант с расширением поставок за счет других стран для США и ЕС пока более предпочтителен.

Так, по разным оценкам, на территории Центральной Азии сосредоточено около 40% мировых резервов марганцевой руды, 30% хрома, одна пятая часть запасов цинка, а также титан и другие критические ресурсы. Дополнительно, серьезными запасами обладает и Монголия, которую в последнее время представители ЕС тоже включают в программу своих многочисленных турне. Европейским чиновникам и инвесторам приходится конкурировать в этом регионе с уже закрепившимся китайским капиталом, но они демонстрируют готовность наращивать вложения. Американский бизнес, хоть и настроен на решение аналогичных задач, пока не уделяет должного внимания данному вопросу. Тем не менее, Вашингтону столь же важно не проиграть технологическую гонку Китаю, основу которой и составляют «редкоземы». Россия, со своей стороны, сегодня больше ориентирована на замещение западных технологий добычи РЗЭ и их использовании в стратегических отраслях промышленности. Однако в долгосрочной перспективе Москва более чем заинтересована в участии в смежных проектах в Казахстане, Таджикистане и других государствах региона.

Конечно, страны Центральной Азии должны выторговать как можно больше преференций из сложившейся ситуации и конкуренции нескольких игроков в сфере критических ресурсов. С другой стороны, такое соперничество между крупными державами за доступ к важнейшим ресурсам может спровоцировать геополитические региональные потрясения в странах Центральной Азии. Иными словами, важен не массовый допуск игроков на рынок добычи редкоземельных металлов и минералов в регионе, а качественный отбор таких претендентов.

Потенциальное участие тех же США в добыче критических ресурсов Центральной Азии сопряжено с множеством геополитических рисков. В нынешних реалиях в Вашингтоне на гнушаются никакими средствами политического давления для достижения собственных экономических целей. Среди последних примеров: террористические атаки на газовую инфраструктуру «Северного потока» и последовавшее наращивание экспорта американского СПГ в Европу; шантаж и принуждение к блокировке международных расчетов самых разных стран с Россией и другими «неуступчивыми» государствами; искусственное блокирование развития производства полупроводников в Китае и множество других проявлений западного «либерализма». Опять-таки, участие американских компаний в добыче редкоземельных ресурсов в Центральной Азии автоматически станет стрессором для соседних Китая и России.

Тем не менее, это вовсе не означает необходимости отказа от подобных отраслевых инвестиций со стороны США или ЕС. Речь лишь о том, что поскольку ресурсные «козыри» в руках центральноазиатских столиц, партию стоит разыграть с максимальной выгодой и безопасностью для всего региона. В своём стремлении к освоению редкоземельных богатств, странам Центральной Азии важно не попасть в монополярную зависимость от одного игрока. Это априори негативно скажется на экономической стабильности региона, ограничит внешнеполитическую и внешнеэкономическую автономию. В этом контексте, тем не менее, именно Россия и Китай не претендуют на монопольное влияние в регионе. Но важно транслировать этот подход и на западных чиновников.

Центр геополитических исследований «Берлек-Единство»